Полтора года назад туристическая отрасль столкнулась с самым тяжелым ударом за последний век. Беспрецедентные меры поддержки, оказанные туркомпаниям и путешественникам, помогли не потерять туризм навсегда, но он уже никогда не будет прежним… Об итогах работы отрасли в пандемию и перспективах на будущее «Парламентской газете» рассказала исполнительный директор Ассоциации туроператоров России (АТОР) Майя Ломидзе.
— Майя Арчиловна, за полтора года пандемии туристическая отрасль в мировом масштабе претерпела кардинальные изменения. Какие из них вы считаете наиболее важными?
— Самое главное изменение — это постоянно происходящие изменения, к которым приходится приноравливаться всем. Они влияют на поведение потребителей и стратегию компаний. Вернее, вынуждают компанию смириться с тем, что невозможно выстроить какую-либо стратегию в этих обстоятельствах.
В связи с постоянными опасениями туристов, что ситуация может измениться в любой момент, глубина продаж любых туров сократилась до трех-четырех недель, хотя в допандемийный период на российском рынке она увеличивалась. В Европе это был и вовсе устоявшийся на протяжении десятилетий факт: люди, понимая, что будет завтра, могли планировать поездку за шесть-восемь месяцев, а иногда и за год, как, например, в случае с круизами… Сейчас все изменилось.
Колоссальный удар нанесло ограничение перемещений. Весь мир переживал период, когда нельзя было выйти из дома, не говоря уже о том, что куда-то поехать даже внутри города и страны… Такого удара за последние сто лет туризм не переживал.
— Какие решения были приняты в поддержку отрасли и какой эффект они дали?
— Пандемийный период оказался парадоксальным для туризма в России. В доковидное время такие решения никогда не принимались, то есть не запускались столь масштабные туристические программы, стартовавшие в самый сложный 2020 год. Я имею в виду, например, запуск чартеров по ряду направлений — на Байкал, на Сахалин, в Мурманск. Это кажется полным нонсенсом. Но благодаря проактивной позиции регулятора, которую мы не наблюдали в прошлые годы, это стало возможным.
Второе — это, конечно, акция «Туристический кешбэк». Было понятно, что при снижении доходности нужно поддерживать не столько отрасль, сколько людей, чтобы они могли платить за отдых. Это действительно беспрецедентная по своей эффективности акция, поддержавшая туристов, а соответственно, и отрасль.
Если говорить непосредственно о поддержке со стороны государства, то наиболее сильный эффект имело постановление Правительства №273 о продлении обязательств между потребителями и поставщиками услуг. Туроператорам и туристам была предоставлена возможность за путевки, купленные до конца марта 2020 года, либо получить равнозначный тур по той же цене, либо вернуть деньги, но до конца 2021 года.
Это было очень важное решение, потому что когда страны начали закрываться, а деньги туристами были оплачены и, соответственно, компании уже перечислили их своим партнерам за рубежом и в России, вернуть эти средства было невозможно. Если бы в 2020 году все потребители обратились бы за полным возвратом к нашему турбизнесу, то он просто сложился бы как карточный домик.
По оценке Ростуризма, общий объем обязательств на конец марта 2020 года по турпродуктам составлял 44 млрд рублей. Получить эти деньги было невозможно, как и отправить туристов на отдых, поэтому вариант отсрочки оказался единственно верным. Россия не первая пошла по этому пути, ранее это сделала Германия и тем самым спасла отрасль и не лишила надежды миллионы людей.
Байкал, Сахалин, Мурманск… Далее везде?
— Как развивается ситуация сейчас?
— За полтора года объем обязательств сократился до семи миллиардов рублей. Это хороший показатель. Другое дело, что из-за стран, которые то открываются, то закрываются, как, например, было в этом году с Турцией, возникают новые обязательства, и они уже не подпадают под постановление… И все же тяжесть груза, который мог похоронить под собой отрасль, удалось распределить.
Обращу внимание еще на один момент. Авиаперевозчикам их обязательства отсрочили до 2023 года. Нам бы хотелось симметрии в этом вопросе, потому что туристическая отрасль напрямую связана с авиаперевозками.
К сожалению, другие меры, как, например, льготное кредитование и отсрочка уплаты налогов, оказались малоэффективными. По нашей оценке, ими воспользовались не более трех процентов всех туристических предприятий в России.
Вообще же отмечу, что доходность большей части туроператоров, занимающихся выездным, въездным и внутренним туризмом, в период пандемии сократилась на 70 процентов.
— То есть туркомпании научились плавать в этом бушующем море?
— Они осознали, что надо плавать, постоянно учитывая изменения, которые происходят в буквальном смысле каждый день. Рынок стабилизирован, но стабилизирован на грани. В качестве иллюстрации — ограничения на заезд туристов в Краснодарском крае, действовавшие в августе. Это сильно подкосило отрасль. Спрос и цены снизились, что, с одной стороны, хорошо для туристов, но регион недополучил доходов от этой сферы.
— А внутренний туризм действительно стремительно развивается?
— Число отдыхающих на российских курортах и путешественников по другим регионам действительно увеличилось, в первую очередь за счет тех, кто раньше ездил за границу. Появились новые требования к сервису — стало очевидно, что нам не хватает объектов премиального класса. Они продавались в первую очередь, цены на них выросли больше, чем у остальных объектов, но это не влияет на спрос.
Еще один аспект — нехватка инфраструктуры. Это было понятно всегда, но каких-то значимых усилий, чтобы переломить ситуацию, не предпринималось. В 2020 году утвердили нацпроект «Туризм и индустрия гостеприимства», где сделан упор на создание благоприятных условий для инвесторов, чтобы они вкладывались в инфраструктуру российских регионов.
До нацпроекта действовала федеральная целевая программа, но ее средства были размазаны тонким слоем по всей стране. Нацпроект сконцентрирован на определенных точках — макрорегионах, способных дать быструю отдачу. С экономической точки зрения и с точки зрения развития туризма это целесообразно.
Так что у внутреннего туризма очень радужные перспективы. Но надо понимать, что эффект от реализации нацпроекта мы не увидим через год: строительство инфраструктуры и формирование турпотока занимает время, особенно если речь идет не о морских направлениях.
— Какие новые направления возникли?
— В первую очередь я бы отметила Байкал. Это мечта каждого второго российского туриста, которая казалась недоступной, когда билет туда стоил 40 тысяч рублей. Чартеры в Бурятию позволили предложить пакет от 25 тысяч рублей за пять дней зимой и от 45 тысяч летом, и это действительно круто. По цене билета можно получить размещение, пребывание на Байкале, хорошую экскурсионную программу.
Такая же ситуация — с Сахалином и Мурманском. Мурманск вообще вошел в десятку туристических направлений, это очень интересный регион с фантастической природой, и даже местами там есть где комфортно пожить. И это круглогодичное направление: зимой — лыжи, летом — арктический туризм. Кстати, китайцы распробовали Мурманск раньше россиян. Но сейчас их там нет, как и везде.
В десятку также попала Тюменская область, мощный рывок совершил Калининград, новыми красками заиграли Ленинградская и Московская области.
На село за чистым воздухом
— Может ли программа туристического кешбэка работать постоянно или это временная мера?
— Увидев эффект от реализации, Президент России заявил, что раз эта мера настолько эффективная, то надо продлить ее на целый год. Появились ответвления — детский кешбэк для лагерей, кешбэк для талантливой молодежи.
Туристы, правда, не очень довольны, что нет кешбэка в июле-августе и под Новый год, но если мы говорим именно о стимулировании спроса, а не о тех периодах, когда он и так высокий, то это правильно. Так что программа уже работает постоянно.
— Как вы оцениваете перспективы экологического и сельского туризма, которые хотят вписать в законодательство отдельными видами?
— Перспектив у них чуть больше, чем, например, у космического туризма, хотя разговоров о сельском и экологическом — столько же. Это очень популярная тема, но у нас есть ограничения и противоречия в законодательстве, которые пока мешают развивать экологический туризм так, как, например, это делается в США и Канаде, лидерах в этой сфере.
Что касается сельского туризма, то мы до сих пор путаемся в понятиях. Это либо возможность полного слияния с селом, то есть проживание на местности, либо выезд в экскурсионные поездки с возможностью пособирать урожай или что-то посадить, но без возможности проживать в домах с удобствами во дворе.
Есть и другие перспективы в развитии этого направления — это вовлечение сельхозпроизводителей в обогащение того экскурсионного продукта, который есть в регионе. Это мировой опыт. Производители не могут выйти на промышленный уровень, но если ты приезжаешь в регион, а в гостевых домах там предлагают продукцию местных производителей, это придает отдыху определенный шарм.
Пора признать вакцины
— Сможет ли мир вернуться к привычному, допандемийному формату туризма?
— Есть вещи, которые останутся с нами надолго. Это, например, все, что касается бурного роста онлайна. Это влияет на развитие делового туризма, на систему бронирования и значимость софта для всех предприятий туриндустрии. Возможность удаленно посмотреть и купить тур приобрела дополнительную ценность. И если даже пофантазировать, что мы вернемся к допандемийным порядкам, я не думаю, что это изменится.
Мы обратились с призывом во Всемирную туристскую организацию и к отраслевым союзам разных стран. Суть позиции АТОР такова: мы второй год живем в условиях пандемии и не видим снижения интенсивности этих процессов. В связи с этим предложили перестать воспринимать происходящее как специфическую историю, а считать ее частью реальности, в которой мы должны жить. То есть максимально стремиться в этой реальности возвращать путешествия и туризм, потому что это как минимум повышает трудоспособность и укрепляет здоровье.
Ждать, когда вернемся к допандемийным позициям, не имеет смысла. Нужно унифицировать требования по въезду и пребыванию в разных странах и взаимно признать все прививки.
— А есть ли в сложившейся ситуации плюсы?
— Есть банальная фраза, что каждый кризис — это новые возможности. Но это отмазка, потому что кризиса никто не хотел и новые возможности могли найти и без него. Так что особых плюсов я не вижу.
То, что эта ситуация нас закалила, — это некий побочный эффект. Есть и другие: развитие внутреннего туризма, беспрецедентные меры поддержки, нацпроект. Приятно, что туризм сегодня воспринимают отчасти как возможность противостоять этому вирусу. Возможно, такого внимания к внутреннему туризму мы бы еще не скоро дождались…
