Россиян никто не может ограничить в праве владеть любым количеством домашних животных, а для посещения с питомцами кафе и магазинов нужно создать максимально либеральные правила, считает председатель Комитета Госдумы по экологии и охране окружающей среды Владимир Бурматов.
В интервью «Парламентской газете» депутат рассказал, как организовать всеобщую регистрацию четвероногих, когда будет готов законопроект о лицензировании ветеринарных клиник, зачем вакцинировать от коронавируса кошек и собак и какие инициативы в контексте Послания Президента парламентарий считает приоритетными.
— Владимир Владимирович, депутаты Законодательного собрания Петербурга внесли в Госдуму законопроект, в котором на федеральном уровне просят установить единые правила посещения кафе, ресторанов и продуктовых магазинов для хозяев с домашними животными. Как вы относитесь к этой инициативе?
— Я к ней отношусь сложно, потому что я категорический противник любого наступления на интересы владельцев животных. Такие наступления периодически предпринимаются, причём не со стороны государства, а со стороны бизнеса. Более того, государство у нас оказывается гораздо дружелюбнее к животным, чем коммерческий сектор. И это нетипичная в мировой практике ситуация.
Посмотрите: за три года государство создало с нуля новую отрасль законодательства, защищающего права и интересы владельцев животных.
Что за это время сделал бизнес? Ничего. У нас как нельзя было попасть в кафе с животными, так нельзя и сегодня. То же самое касается торговых центров, кинотеатров, общественного транспорта. У нас до сих пор не все авиакомпании сделали возможной перевозку домашних животных в салоне самолёта, а не в багажном отделении.
Эти избыточные ограничения я поддержать не могу, так как считаю, что мы имеем дело с дискриминацией большинства — в нашей стране 53 процента населения имеет кошек и собак.
Нужно делать более гибкими условия для совместного времяпрепровождения владельцев и их питомцев — досуга, шопинга, путешествий. Для людей это психологический комфорт, для бизнеса, цинично говоря, — деньги. Мне в «Инстаграме» некоторые писали, что выбирают авиакомпании исходя из лояльности авиаперевозчика к четвероногому. Что говорить про кафе, рестораны — конечно, люди пойдут туда, где их встретят вместе с домашними животными с распростёртыми объятиями. Поэтому я считаю, что надо ставить вопрос не об ужесточении правил посещения таких заведений, а об их либерализации.
— Но как соблюсти баланс интересов тех, у кого есть животные, и тех, у кого их нет?
— Конечно, нужно создать такие условия, чтобы между посетителями с животными и без них не возникали конфликты. Классический пример с пляжами: МЧС выпустило документ, по которому на пляжи теперь нельзя ходить с собаками. Я написал депутатский запрос, где спросил: а почему, собственно? Кому помешают собаки, если владелец пляжа создаст специализированную зону для хозяев с питомцами? В МЧС согласились со мной и пообещали подумать над этим. Точно так же должно быть везде — должна идти речь не про ужесточение правил, а про создание условий для тех и других.
Фото: pixabay — Ещё одна инициатива, которую предложило уже петербургское правительство, — ввести в городе штрафы для владельцев животных, которые создают шум в многоквартирных домах по ночам и в выходные и нерабочие дни. Считаете ли вы такую норму полезной?
— А помимо этой нормы, в Петербурге в очередной раз поставили вопрос, сколько в принципе животных можно держать в квартире. Опять звучат идеи вроде того, что давайте привяжем количество животных к квадратным метрам. Я этого не поддерживаю. Я категорический противник введения любых имущественных цензов. У нас жилище неприкосновенно, никто никогда не придёт и не проверит и не посчитает животных, потому что просто никто никого в квартиру не пустит. Тогда у меня вопрос: зачем предлагать инициативы, которые изначально обречены на провал? Что это за сизифов труд? Но самое ужасное, что люди-то это на полном серьёзе воспринимают. Мне на фоне таких инициатив пишут, что некоторые владельцы уже начинают прятать своих животных, поскольку боятся, что к ним придут участковые, начнут их считать. А кто-то из-за этого деструктивного информационного шума начнёт избавляться от своих питомцев, выкидывать на улицу. Вот чего добиваются коллеги? Мы подобные законопроекты никогда не примем.
И я больше скажу — нет никакой связи между величиной квартиры и комфортным пребыванием там животного. Есть примеры, когда в однокомнатной квартире 3-4 кошки абсолютно нормально живут, хозяйка о них заботится. Там нет ни запаха, ничего плохого. И видел я и большее количество животных на компактной площади — никто даже не подозревал, что они там живут. Что, теперь штрафовать таких владельцев? Но есть и другие примеры — у человека квартира 200 квадратов, и он, уезжая в отпуск, свою собаку на две недели закрывает в чулане. Она там сходит с ума, воет. Если хозяин так относится к животному, он будет и дальше над ним издеваться, сколько бы квадратных метров у него ни было. И то же касается тех владельцев, которые заботятся о своих питомцах.
— Но всё-таки — как найти управу на тех, кто вот так бросает своих собак, и они начинают выть, беспокоить соседей? Я знаю случаи, когда участковые такие ситуации игнорируют.
— Нужно обращаться в прокуратуру, она будет заниматься таким участковым. Участковый должен реагировать на такие проблемы, потому что это подпадает под жестокое обращение с животными, под нарушение санитарных норм. В том примере, который я приводил, дело завели.
- Недавно вы сообщили, что осенью в Госдуму может быть внесён новый закон о ветеринарии, который будет предусматривать регистрацию и учёт всех животных, включая домашних. Как должно проходить так называемое чипирование животных, на ваш взгляд?
— Действительно, мы ждём, что осенью Правительство внесёт документ о всеобщей идентификации и учёте животных. Тема очень важная, потому что в законе об ответственном обращении с животными целый ряд норм предполагает эту регистрацию, однозначное установление личности владельца животного. Без регистрации не заработают нормы, которые мы планируем внести в КоАП, предполагающие штрафы за выброшенных питомцев, потому что кого штрафовать, если невозможно найти владельца? Кроме того, без регистрации нельзя найти потерявшееся животное, нельзя привлечь к уголовной ответственности тех, кто натравил свою собаку на другого человека или животное. А так — первый же отлов, считываем метку на питомце, нам высвечиваются адрес и данные владельца.
С нашей точки зрения, регистрация должна быть бесплатной, процедура — максимально простой. И способы идентификации должны быть разные. Вот вы сказали — чипирование. А может, я клеймо хочу сделать животному, не хочу чип вживлять. Или чтобы татуировка была. Люди должны сами выбрать. Так что у нас требований немного, но они конкретные. В том числе нам нужна единая база животных, чтобы их можно было найти в любом регионе страны.
— Вы держите на контроле вопрос, связанный с созданием приютов для животных. Насколько регионы сейчас обеспечены ими?
— Ситуация тяжёлая — в лучшем случае треть от необходимого количество приютов сегодня создано. Их очень медленно строят и как-то медленно регионы осознают, что приюты им необходимы. При этом я понимаю, что строят эти заведения в основном за счёт средств муниципалитетов и субъектов, а этих денег недостаточно. Я сторонник того, что создавать их надо на федеральные средства. Мы уже подключили к этому вопросу Минприроды и настаиваем, чтобы появилась федеральная программа по строительству приютов.
Фото: АГН Москва — Ранее вы рассказывали о намерении разработать законопроект о лицензировании ветеринарных клиник. Для чего это нужно и как продвигается эта работа?
— К лицензированию ветеринарных клиник мы обязательно придём, это неизбежно, потому что оказание ветеринарных услуг в России находится на столь низком уровне, что это стоит нам десятков тысяч загубленных жизней ежегодно. Проблема в том, что сегодня ветеринарами могут работать люди, вообще не имеющие ветеринарного образования, и чтобы открыть бизнес, им не нужны почти никакие разрешительные документы. В итоге наших животных «лечат» те, кто не может отличить один орган от другого.
Законопроект будет предполагать создание реестра ветеринарных врачей, чтобы любой человек, обращаясь к ветеринару в клинике или по объявлению, мог этого врача проверить — где он учился, какой у него опыт работы. Также нам обязательно нужны протоколы лечения. Например, если вы заболели коронавирусом, куда бы вы ни попали — вас будут лечить по протоколу, разработанному Минздравом. Потому что если каждого будут лечить, как бог на душу положит, то ничего хорошего из этого не выйдет. То же самое должно быть в отношении животных. Думаю, что в весеннюю сессию я уже как минимум направлю документ в Правительство на получение отзыва.
— Российские учёные разработали вакцину от коронавируса для животных. Вы неоднократно говорили, что случаи передачи этого вируса от животных к человеку не были зафиксированы. Зачем тогда нужна такая вакцинация?
— Заразиться коронавирусом от животных невозможно. Об этом говорят все исследования, которые велись на протяжении полутора лет. Так что не надо бояться.
У самих же животных есть коронавирусы, они ими болеют, они для них опасны, в том числе смертельно опасны. То, что Россельхознадзор разработал эту вакцину, — очень хорошо и правильно, ведь мы не знаем, как ковид будет вести себя дальше. Посмотрите, сколько уже было штаммов, один противнее другого. Мы должны быть уверены, что в случае чего наши животные будут защищены.
— Президент Владимир Путин, выступая перед Федеральным Собранием, затронул блок вопросов, связанных с экологией. В контексте тезисов, сказанных главой государства, какие законопроекты вы считаете приоритетными?
— Безусловно, это законопроект об ограничении выбросов парниковых газов, который мы приняли в первом чтении. До конца весенней сессии примем его окончательно. Вторая тема, которую мы скоро рассмотрим, — ответственность владельцев предприятий за ликвидацию объектов накопленного вреда. Многие наши города живут буквально на пороховых бочках, потому что заводы, которые не работают, брошены, имеют серьёзные объекты накопленного вреда. Пример — Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат. Сколько лет он закрыт, а отходы от него, весь этот лигнин, который может убить Байкал, — он всё там же, на месте. И занимается им теперь почему-то государство, притом что у ЦБК был собственник. И почему он, уходя, не прибрал за собой, — не понятно.
Также есть вопрос о расширенной ответственности производителей, реализации принципа «загрязнитель платит», который нужно рассмотреть до конца этого года. Это коснётся производителей товаров, которые будут вынуждены платить за утилизацию и переработку упаковки, тары, потому что пока за это платим мы с вами. Вот вы купили воду в пластиковой бутылке, заплатили за неё. После того как вы выпьете воду, бутылка вам становится ненужной. Но вам придётся заплатить за неё ещё раз, потому что региональный оператор по обращению с отходами предъявит вам счёт за эту бутылку, так как она включена в норматив накопления — в тот объём отходов, который вы образовываете ежегодно. Мы считаем, что за все манипуляции, включая транспортировку, накопление отходов, должен платить производитель. А пока они получают сверхприбыль, так как будущее этой условной бутылки — не их головная боль.
