Семья Пузиковых
Мария Марикян. В январе прошлого года 16-летняя Аня из Самары умерла в больнице из-за инфекции, которую врачи не смогли вовремя обнаружить. В детстве у девочки на теле появились шишки размером с горошину. Медики тогда заверили: это доброкачественные образования. Со временем шишка на правой голени разрослась — потребовалась госпитализация. Операция прошла неудачно: мышцы срослись неправильно, в итоге нога стала короче. Чтобы исправить ситуацию, Ане каждые три года «подтягивали» ногу. В 2017-м после очередной операции состояние девочки резко ухудшилось из-за инфекции, и врачам пришлось ампутировать одну конечность. Организм не выдержал. После гибели девушки следователи возбудили уголовное дело. В ходе экспертиз выяснилось, что Ане изначально поставили неверный диагноз, а «убило» ее неподходящее лечение. Однако осенью дело закрыли — в связи с отсутствием состава преступления. Родители недоумевают: почему в конечном итоге никто не наказан? Семья теперь пытается обжаловать решение в вышестоящих инстанциях.
Никогда не жаловалась
Все началось, когда Аня была еще маленькой. Появились шишечки: одна в паховой области, другая — на правой голени. Врачи сочли образования доброкачественными, поэтому никаких осложнений не должно было возникнуть. «Дочке было пять лет, когда мы удалили первую, — вспоминает в беседе с РИА Новости мама Ани Валентина Пузикова. — Вторую врачи велели не трогать. Посоветовали обратиться, если начнет беспокоить».
Девочке было десять, когда шишка на ноге разрослась до такой степени, что ей было больно ходить. Хирург из детской поликлиники поставил диагноз «лимфангиома правой голени» и направил в стационар на операцию. После успешного хирургического вмешательства на ногу наложили лангету. Аня прошла курс реабилитации — ходила на массажи и физиотерапию. Затем вернулась к привычной жизни. По словам матери, была очень активной: участвовала во всевозможных олимпиадах и конкурсах, занималась танцами и плаванием.
Аня Пузикова с родителями
Но через год боли возобновились. «Мы поехали к другому врачу. Ортопед объяснил, что ту операцию на голени следовало делать иначе — на мышцах нужен был не прямой разрез, а зигзагом. Мышцы срослись неправильно, в итоге правая нога стала немного короче левой, Аня начала прихрамывать, — рассказывает Валентина. — Но нас заверили, что в этом нет ничего страшного. Направили снова на операцию. Первую мы делали в Детской городской клинической больнице № 1 имени Н. Н. Ивановой. А затем — в клиниках СамГМУ».
Как объяснили медики родителям, требовалось несколько операций, чтобы подтянуть сухожилие и выправить мышцы на ноге: «Все потому, что Аня еще росла». Так, до 2017 года она четыре раза лежала в больнице. «Обычно два-три дня — и домой! На самочувствие Анечка никогда не жаловалась», — продолжает мать. Операции на правой голени раз за разом проходили успешно. Очередную, пятую, 16-летней девушке сделали 14 декабря 2017-го. Она стала последней в ее жизни.
«Откуда могла взяться инфекция?»
«Приехали в больницу утром. Настрой — как всегда, боевой. До этого почти два месяца собирали всякие анализы, с этим в медучреждении очень строго», — говорит Валентина. Операцию дочь перенесла хорошо: «И аппетит был, и спала нормально. В этот же день она и на костылях ходила».
На следующий день состояние Ани резко ухудшилось — головокружение, рвота, высокая температура. Медработники отмахивались: после наркоза и не такое бывает. Они поставили систему, кололи обезболивающие.
Вот только пациентке легче не становилось. По словам матери, 16 декабря она обратилась к дежурному с просьбой что-то предпринять: «Нога Ани прилично увеличилась в размерах». Ей снова дали обезболивающее и поставили систему.
Аня Пузикова
В ночь на 17 декабря Ане стало совсем плохо — дежурные врачи и медсестры буквально не отходили от ее койки. В итоге ее перевели в отдельную палату. Было воскресенье, лечащий врач на месте отсутствовала: она дистанционно велела отправить Аню на обследование — очередная кардиограмма, УЗИ, анализы.
Рано утром 18 декабря Аню забрали в реанимацию. Днем Валентине разрешили зайти к дочери. Мать не ожидала увидеть такую картину: «Аня вся в трубочках, под системой. Но улыбалась. Нога совсем распухла и покрылась черными пятнами». У девушки начался сепсис — одна из самых тяжелых форм инфекционных заболеваний. После короткой встречи с матерью врачи забрали Аню в операционную, чтобы вырезать отмершие ткани. Однако было уже поздно: воспаление распространилось выше бедра и перешло на брюшную полость.
Родители вообще не понимали, что происходит. «Аня сдавала кучу анализов до того, как поступила в больницу. Да и там ее обследовали, брали кровь на анализы, мазки. Откуда могла взяться инфекция? Почему ее не обнаружили раньше?» — задается вопросами Валентина.
Двадцать шестого декабря врачи были вынуждены ампутировать пациентке правую ногу. К вечеру она уже пришла в себя. Прогнозы были неутешительные: инфекция распространилась и на левую ногу.
Надежда на то, что Ане удастся встретить Новый год дома, окончательно угасла. Поэтому родители 31 декабря отправились в больницу, чтобы быть рядом с дочерью. «Когда мы приехали, врачи сказали, что Аня всю ночь кричала, вырывалась, была очень агрессивной, повыдергивала из себя все трубки. Они привязали ее к кровати. Когда доченька нас увидела, начала трястись, вырываться и кричать: «Они меня убивают!» — Валентина больше не в силах сдерживать слезы.
В тот же день девушка впала в кому. А 10 января 2018-го ее не стало.
Уголовное дело
В медкарте указана следующая причина смерти: «флегмона правого бедра, сепсис» (острое гнойное воспаление). Супруги Пузиковы обратились в Следственный комитет — 15 января было возбуждено уголовное дело по второй части статьи 109 («Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей»). Однако 10 октября 2019-го дело закрыли — в связи с отсутствием состава преступления. Родители Ани намерены обжаловать это решение.
Аня и Валентина
В постановлении о прекращении уголовного дела (есть в распоряжении редакции) опрошенные врачи и медсестры описывают хронологию событий в том же порядке, что и мама Ани, но с подробностями — какие назначались процедуры, в каком состоянии была девушка, какие анализы проводились. К примеру, один из свидетелей говорит, что перед тем, как перевести Аню в реанимацию, собрали большой консилиум — выясняли, почему пациентке становилось все хуже и хуже. Также сделали ряд анализов и УЗИ, но никаких признаков воспалительных процессов не выявили.
В рамках расследования провели две судебно-медицинские экспертизы (результаты также есть в распоряжении агентства). Первая длилась девять месяцев. Воспалительный процесс вызвал так называемый пиогенный стрептококк. «Все действия врачей были выполнены своевременно и в достаточном объеме», — говорится в документе. Однако выявлены и нарушения. Перед операцией у Ани был пониженный гемоглобин — это не считается противопоказанием при госпитализации, но врачам следовало обеспечить тщательную предоперационную подготовку. Кроме того, там сказано, что «глубокую инфекцию правой нижней конечности» обнаружили, когда было уже поздно. А в заключении говорится: эти «дефекты» никак не связаны с «неблагоприятными последствиями» (смертью).
Пузиковых такой ответ не устроил. Они наняли адвоката и добились повторной экспертизы — независимой. Ее провели специалисты из Саранска. Они согласились с тем, что воспаление было вызвано эндогенной (внутренней) инфекцией. Появились и новые подробности. Оказалось, в 2011 году Ане поставили неверный диагноз в детской поликлинике. Вместо лимфангиомы правой голени у нее была мезенхимома — тоже доброкачественное образование, однако в этом случае очень высока вероятность того, что оно может перерасти в злокачественное. Поэтому и лечение нужно иное. Аня на протяжении шести лет ходила на массажи, принимала физиотерапию — все это ей было строго противопоказано. Подобная терапия, в свою очередь, привела к прогрессированию опухолевого процесса, развитию иммунодефицита и распространению инфекции в организме. В документе отмечено, что Аню следовало направить на обследование к онкологу и назначить при необходимости химиотерапию.
Аня Пузикова
Из текста заключений судмедэкспертиз выходит, что врачи детской поликлиники «ввели в заблуждение» сотрудников клиник СамГМУ поставленным диагнозом, поэтому те и назначили неподходящее лечение. Но почему специалисты уже потом, в ходе обследований, не смогли поставить точный диагноз? Этот вопрос остается открытым. Как объясняют проводившие вторую экспертизу, на момент госпитализации Аня «находилась в состоянии прогрессивного опухолевого процесса, хронического вторичного иммунодефицита, хронической опухолевой интоксикации и анемии» — все это развивалось с 2011 года. В выводах говорится, что эти обстоятельства не позволили установить прямую связь между «дефектами» оказания медпомощи, молниеносным распространением инфекции и смертью девочки.
Обжалование
Родители, впрочем, не исключают, что инфекция могла попасть и во время операции. «Одни поставили неверный диагноз. Другие лечили не от того. А виноватых нет. Как так получилось? — задается вопросом в беседе с РИА Новости адвокат семьи Андрей Савченко. — Нам заявили, что при остром развитии сепсиса и септического шока вероятность благоприятного исхода невелика — всего десять процентов. Но кто довел девочку до такого состояния?»
И самый главный вопрос: почему все остались безнаказанными? Ведь в документах судебно-медицинских экспертиз, напоминает юрист, черным по белому: неверный диагноз, лечение только навредило состоянию здоровья, инфекцию выявили совсем поздно.
Савченко сообщил, что сейчас поданы жалобы в вышестоящие инстанции: Минздрав России, Росздравнадзор, прокуратуру. Семья Ани требует провести третью независимую экспертизу. Удастся ли вернуть дело в производство, покажет время — ответить на обращения должны в течение 30 дней.